Время в экспедиции летит очень быстро. Все уже друг к другу попривыкли, притёрлись. Наша большая группа вот уже неделю работает на Воробьёво. Всё стабильно. Подъём. Завтрак. Построение. Погрузка, и два наших "Урала" берут направление на запад по Торопецкому тракту, через Соломино, к ставшему почти родным Воробьёву.

Серёга Виноградов предлагает мне пробежаться с его гвардейцами севернее нашей поляны, уйдя километра на два за лес. С лёгкостью соглашаюсь. Ребята работают с тремя аппаратами. Я со своим щупом как бы на подхвате, пробиваю "интересные" места. Бродим полдня. Звону много, толку мало. Всё буквально перекопано по нескольку раз. Но никто не отчаивается. Все знают, именно здесь целенаправленно работали не один год и подняли уже очень много. И это кстати. Крик из леса - Ярик зацепился! Подходим. Точно. Наверняка, будет боец. К вечеру ребята закончили работу, вынеся ещё одного воина из леса!

Мы возвращаемся на бивак. Народу прибавляется, подъезжают вологодские Ивана Дьякова. Красноярцы тоже все в работе, хорошо зацепились. Ивановцы Михаила Беляева не отстают - у них тоже не один. 

День потихоньку клонился к закату. Надежда с Лерой полностью расчистили раскоп, где, как оказалось, лежали три солдатика, собирать решили, оставить на завтра.

Погода позволяла и, не теряя времени, мы с утра вновь все в работе, девчонки - у троих бойцов, мы с Антоном в свободном поиске. Парень потихонечку приобщается к поисковой работе, учится обращаться со щупом и лопатой. С моего разрешения ищет сам, не теряя меня из поля зрения. Я же в этот день решаюсь поработать за колючкой, что тянется перед немецкими траншеями. Много народу положила немчура перед своими окопами, не многим удалось дойти до колючки, и мало кто через неё перебрался, но таковые были. Вот и двинулись мы за немецкие позиции.

Сказать, что искать пришлось долго, то это вряд ли. Не больше часа. Грунт мягкий, земля лесная, травы мало, что самое главное - нет воды, то есть вполне комфортные условия. Добредаю до самодельной таблички, установленной коллегами-поисковиками на месте подъёма именного бойца. Двигаюсь дальше, примечая, что здесь неплохо покопали до нас. На ум приходит мысль, что вряд ли всех подняли с этого пятачка. Стараюсь далеко не уходить, ещё тщательнее нажимая на щуп. Чаще останавливаюсь, копаю. Много всякого железа, но пока не то - говорю себе, как будто уверен, что скоро будет то. И это то приходит даже быстрей, чем думаешь.

На очередной стук щупа лопата вытаскивает слой земли, из которого вываливаются парочка тухлых, но не стрелянных патронов. Копаю ещё глубже, и ещё несколько таких же ржавых, разваливающихся патрончиков. Простукиваю щупом образовавшуюся ямку. Да! Хороший стук. Нужный стук. Малость терпения  и долой сомнения. Это кость!

Кричу Антона. Вот и он. Рядом появляется и паренёк из Омска, Серёжа. Обоим говорю: "Пацаны, здесь останки! Потихоньку начинаем расширяться." Мальчишки послушно садятся в раскоп и делают всё, что я прошу. Зову Надежду, они с Леркой как раз завершают работу с тремя бойцами. Не торопимся, делаем классику, ибо грунт позволяет.

Боец был целиковый, лежал на спине, левой рукой зажимая на шее рану, через которую струйкой крови ушла жизнь. Когда череп расчищали, пулю нашли - вошла под правое ухо в нижнюю челюсть. Правая рука была закинута назад, словно боец в последней схватке с врагом хотел поразить его патронами, зажатыми в кулаке. Потом диск рядом нашли от ППШ. Да и кроме пары обойм патронов и небольшой расчёски с ним ничего не было. К вечеру, когда бойца добирали, разразился сильнейший ливень. Решение продолжить работу пришло молниеносно: раскоп зальет водой и когда она сойдет - большой вопрос! А ливень будто проверял на прочность: припустил так, что Питерским пришлось держать один баннер над раскопом, а Надежда выносила останки и раскладывала их на втором. Раскоп на глазах заполнялся водой. Природа оплакивала ещё одного своего героя. Вечная память!